Скарабей

На Логосе этот день был объявлен всенародным праздником. Правда, многие сомневались, на самом ли деле те, которых должна была доставить Станция Перехода, являлись потомками далеких Первопроходцев, затерявшихся когда-то в системе Желтой Звезды. Впрочем, это было легко проверить.
И вот, наконец, ворота Станции открылись, и все увидели шесть человек в легких белых хитонах и причудливых головных уборах. На шее у каждого висел небольшой диск, в котором логосцы сразу узнали лазерные носители информации, использовавшиеся Первопроходцами.
Пятеро из пришельцев выглядели довольно молодо, а один был совсем стар. Однако, у молодых лица обрамляли большие кудрявые бороды, а у старика, напротив, бороды не было. Зато его лицо было изборождено глубокими морщинами и шрамами, а волосы были седы и редки. Один из молодых поднял вверх правую руку и сказал по-логосски: "Здравствуйте!"
Толпа встречающих радостно зашумела. После этого, приветствие повторил каждый из оставшихся. Впрочем, что сказал старик, никто не слышал, так как его тихий голос полностью потонул в овациях.
Потом гости прошли в Главный Зал, где и началась прессконференция. Они рассказали о жизни на планете, с которой прибыли, о людях, ее населяющих, поделились своими знаниями. Около часа у них ушло на описание своей религии, которую они безуспешно пытались объяснить логосцам. Как оказалось, на той планете они были жрецами главного храма одного могущественного государства.
Логосцам показалось забавным, что для посвящения в религию надо обязательно обрезать ногти на руках и ногах и отрастить бороду. Впрочем, как выяснилось позже, бороду отращивали только жрецы.
Вообще, лекция проходила так сумбурно, что аборигены почти ничего не поняли из объяснений гостей. Да им это было и не столь интересно.
Единственный, кто хранил молчание на протяжении всей встречи, был седовласый старец. Правда, на него мало кто обращал внимание.
Потом все пошли в сауну, где гости с удовольствием попарились и переоделись во все чистое. Они были очень горды своими новыми нарядами, которые им дали логосцы. Теперь они стали такими же, как и туземцы. Только старик после мытья одел свой старый хитон. После этого у всех пришельцев взяли анализ крови, и те возгордились еще больше. Они решили, что их приобщают к некому таинству и посвящают в логосцы. Когда начался пир, у всех было прекрасное настроение.
Все испортил старик. Кого-то из аборигенов дернуло спросить, кем был тот на Земле.
- Золотарем, милок, - спокойно ответил старец.
- То есть, вы добывали золото? - не понял логосец.
- Нет. Я вывозил дерьмо на поля.
Жрецы засмеялись.
- Тебе надо было прийти в храм. Мы бы подыскали для тебя нечто более достойное, чем навоз, - сказал, ухмыляясь один из них.
Старик улыбнулся и сказал:
- Навозный жук катил шарик навоза. Завидев его, богомол стал смеяться над ним: "Смотри, жук, ты копаешься в дерьме, а я молюсь богу!" На что скарабей ему ответил: "Своими навозными шариками я удобряю землю, и она родит больше хлеба людям. А ты молишься богу только перед тем, как напасть на очередную жертву".
- Прекрасная басня! - воскликнул логосец. - Ты сам ее сочинил?
- Нет, ее сочинил один из моих учителей. Его звали Эзоп. За это он поплатился жизнью.
- И поделом ему! - сказал один из землян и откусил кусок от большого оранжевого плода, взятого со стола.
И сразу выплюнул его.
- Какая гадость! - сказал он.
И остальным гостям еда не понравилась. Едва попробовав логосскую пищу, они сразу выплевывали ее, она им казалась горькой и противной. И только старик уплетал диковинные плоды и напитки с большим удовольствием. А жрецы решили, что их хотели отравить. Скандал уладить так и не удалось.
Все, кроме старика были возвращены на Землю.
Чем логосцы были очень довольны.
А старик остался жить на Логосе. Он хорошо выучил логосский язык и обычаи, и только одевался он по-прежнему в свой старый хитон. Логосская пища и воздух пошли ему на пользу, а после того как ему сделали прививку бессмертия, он помолодел и вскоре стал выглядеть также, как и большинство аборигенов - на тридцать лет. Только хитон выделял его из всех остальных жителей планеты.
Ему очень нравилось жить на Логосе. И люди, и вся природа этой планеты наполняли его душу бесконечным ликованием и счастьем. Но один вопрос не давал ему покоя. Почему его, убогого золотаря оставили жить здесь, в этом раю, а почтенных жрецов отправили обратно на Землю? Однажды, он, наконец, собрался с духом и спросил об этом своего друга, логосца Гера.
- Видишь ли, Фрадус, - сказал ему тот, - все растения на Логосе съедобны. Они питательны настолько, что могут полностью обеспечить нормальный рацион человека. Поэтому животных в пищу мы не употребляем. Но эти растения могут есть не все. Человек, который поступает вопреки своей совести, может ими отравиться. Они ему кажутся невкусными и противными. Дело в том, что у таких людей вырабатывается особый фермент, вещество, которое помогает человеку жить с "грязной" совестью. Этот фермент присутствует и в крови, и в слюне, и в желудочном соке, словом, во всем теле, и вступает в химическую реакцию с веществом, находящимся в логосских растениях. При этом образуется соединение, вызывающее неприятные вкусовые ощущения и даже отравления. Ты уже знаешь немножко химию и биологию, и понимаешь, о чем я говорю.
Фрадус кивнул.
- У жрецов совесть была нечиста, поэтому они не смогли есть нашу пищу, а значит и жить на Логосе! В отличие от тебя. Поэтому, тебя мы оставили, а их отправили на Землю. Кстати, анализ крови показал, что четверо из жрецов на самом деле были потомками логосцев, много лет назад попавших на Землю, и, скорее всего, погибших там. А вот ты, Фрадус, если быть честным до конца, никакого отношения к Логосу не имеешь. У тебя чисто земной набор генов.
- Почему же вы меня тогда оставили здесь?!
- Потому что наш Бог, в отличие от Бога землян, не требует от нас ни "чистоты крови", ни особых обрядов. Наш Бог - это чистая совесть. Это единственное, необходимое и достаточное условие жизни на Логосе. А насчет ногтей и бороды - это уж каждый решает для себя, хочешь - отращивай, хочешь - обрезай. И ты здесь такой же полноправный гражданин, как и все логосцы. Да, кстати, как на счет того, чтобы пойти чего-нибудь перекусить?
- Хорошая мысль!
И два друга пошли обедать.

Евгений Добрушин
10.1.1998